Проблема утилизации ТБО становится всё более и более тяжкой.
Ни мусоросжигательные заводы, ни свалки, именуемые "полигонами", нельзя назвать
оптимальным выходом из положения. А программы сортировки бытовых и промышленных
отходов очень часто имеют сомнительный характер - достаточно вспомнить сериал
"Следствие ведут знатоки" (про заведующего свалкой). Касательно же технологий автоматизированной и роботизированной
сортировки отходов, они настолько дорогостоящи, что, похоже, наиболее эффективным способом будет, если
интеллектуальная система управления будет формировать из офисных и им подобных
работников (с учетом их индивидуальности) вахтовые бригады, в составе которых
эти работники будут, согласно графика дежурств, сортировать отходы. И если не
будет придумано ничего лучшего, то городские
отходы придётся доставлять на внутригородские полигоны, а вышеназванным сортировщикам выдадут
респираторы и спецодежду. Воспитательное значение такого метода в том, что
сортировщики, чтобы реже дежурить на сортировке, будут активнее воздействовать
на физических, юридических и должностных лиц, уличенных в чрезмерном потреблении
- то есть, в генерировании отходов. Технологическая же отсталость сферы
сантехники приведёт к тому, что продукты питания подорожают многократно - за
счет централизованной наценки на их утилизацию посредством канализации. Деньги
от этой наценки, вероятнее всего, пойдут в бюджет Фонда дефекации (этот Фонд
обязательно возникнет, поскольку еще не все дармоеды пристроены в тысячи других
таких же экзотических Фондов). А ведь первым из людей науки, обратившем внимание на
проблему отходов, был еще Леонардо да Винчи: в молодости, находясь при дворе
одного из местных повелителей, он отметил, что при этом дворе обитает огромное
количество придворных бездельников, не способных производить ничего, кроме
навоза. Впоследствии жизнь показала, что подобная придворная челядь кучкуется не
только вокруг людей-повелителей, но и вокруг нефтяной или газовой трубы, не
производя ничего, кроме имитации бурной деятельности, В дальнейшем же, когда
робототехника заменит собой людей всех профессий (кроме, правда,
людей-хирургов), имитировать бесполезную деятельность уже будет не нужно, и
официальным рабочим местом каждого человека станет унитаз. Это важно понимать
потому, что именно с сантехникой и канализацией дела на сегодняшний день обстоят
особенно плохо.
Еще больше информации на данную тему содержит телеграм-канал «Человекоподобные роботы: технологии и рынки».
РЕТРОСПЕКТИВА
Тележурналистика: четвертая власть и власти прочие (в сокращении)
Минувший год убедительно показал, что законы информатики столь же незыблемы, что и другие фундаментальные законы природы. Поэтому, когда начинающие руководители заново создаваемого телевидения и других средств массовой информации жалуются на нехватку денежных средств, это выглядит достаточно странно. Действительно, у них в руках редкий дар судьбы — информационная власть, которая на протяжении всей истории человечества являлась основным средством решения проблем. (Из летописи «информационной власти»: «Декрет о печати» был издан 27.10.17 г., на следующий день после декретов о мире и о земле. Другой пример: на следующий день после установления в Венгрии Советской власти Бела Кун приказывает Чепельской радиостанции установить связь с Ходынской радиостанцией в Москве, и благодаря этому Ленин своевременно получил сообщение, оказавшее ему мощную политическую поддержку на проходившем в те дни 8-м съезде РКП (б) — техническое обеспечение для 1919 г., доступное лишь наместникам Бога на Земле. Немедленно был установлен радиомост Москва — Будапешт, по которому Ленин доводил до сведения Бела Куна стратегическую информацию. Канал связи имел настолько интенсивный трафик, что под него пришлось отдать часть радиоресурсов других регионов, например Туркестана, что осложнило там контроль над не менее критической ситуацией.) И ныне идут «революционные битвы», в которых тот или иной «класс» старается заручиться поддержкой СМИ, естественно, «через кассу». Вот пример из репортажа «Известий» (16.12.90) с 7-го съезда писателей России: «...как утверждают, армейское командование даже распорядилось в дополнение к традиционному для ленинских комнат журналу «Молодая гвардия» выписать и сто тысяч экземпляров «Нашего современника», а такой жест в условиях всеобщего падения тиражей дорогого стоит».
«А как иначе выжить нашей журналистике?» — стоял вопрос уже в начале 1991 г. Население обнищало и оплатить подписку не в состоянии, профинансировать могут лишь могущественные группировки. Однако политики уйдут, а искусство не должно зачахнуть, и ради этого прессе приходилось в угоду одной коалиции клеймить другую, формулируя самые иезуитские и внешне правдоподобные обвинения. Например, демократы: один из их лидеров стал «крестным отцом» Московского кинофестиваля в дни голода и разрухи; при этом по Российскому ТВ (программа «К-2» от 18.07.91) кинозаправилы глумились — «везде пустые прилавки, а у нас тут полно продуктов и людей, которые знают, где эти продукты взять». Хотя «творцы» прекрасно знали, что эту и подобные телепередачи смотрели (да и продолжают смотреть) полуозверевшая от казарм армия и значительный слой люмпенизированного населения. Что это: глупость или сознательная провокация? Коммунисты: их лидер ввел 5 %-ный налог, пострадала беднейшая часть населения, но в счет этого освобождены от налогов и без того купающиеся в деньгах творческие союзы. Как ни печально, таких, лишенных всяких оснований обвинений можно было придумать много, из них выстроить программу СМИ, под которую некто даст средства. Успех при этом был ощутимее, когда учитывался такой критерий информатики, как «Масштаб сферы влияния».
Смысл сказанного в том, что, вооружившись микрокалькулятором, можно с точностью до бита высчитать количество информации той или иной «партийности», которого необходимо и достаточно для воздействия на население, проживающее с данной плотностью на данной территории. Как для исследователей, так и для практиков уникален «феномен Жириновского» (набравшего б млн. голосов за считанные недели исключительно благодаря ТВ, в частности тележурналистским приемам И. Фесуненко): интуитивное осознание, что нужное количество «битов воздействующей информации» можно выработать, лишь отвергая и «тех» и «этих» (в силу схожести пороков, пороки попросту суммируются). Если скрупулезно, с учетом таких объективных показателей, как продолжительность предвыборной кампании, сравнительный объем агитационного материала в печати и на ТВ, инерцию в усваивании информации населением, методы и количество лоббистов (Ролан Быков даже сказал, что хотя и не считает В. Жириновского* идеальным политическим деятелем, больше антипатии у него вызвали «демократические журналисты», грубо провоцировавшие того на необдуманные высказывания во время встречи на Российском ТВ) и ряд других, сравнить пропорциональный эффект, то окажется, что, если бы выборы состоялись осенью, исход мог быть иным.
* В продолжение темы «политика и кино». Если сопоставить отдельные фрагменты из публичных выступлений В. Жириновского и И. Таги-Заде, то можно сделать вывод, что в правительстве первого на пост, эквивалентный Председателю Госкино, наиболее вероятной была бы кандидатура последнего.
Трудности наших СМИ во многом, конечно, были созданы искусственно различными должностными лицами. В связи с этим полезно вспомнить, что перекликающаяся с первой половиной 1991 г. ситуация сложилась два десятилетия назад в США, когда конфликт властей с СМИ достиг президентского уровня. Никсон не мог простить им поддержки его соперника Джона Кеннеди во время избирательной кампании 1960 г. Журналистов выручило тогда то, что они сумели исключительно мощно консолидироваться (чего не умеют их советские коллеги) и сыграли ведущую роль в отставке Никсона, связанной с «Уотергейтом». Тогда в США случился аналогичный нашему кризис, вызванный вьетнамской трагедией, и коррупцией среди чиновничества, и поначалу популярному Главе государства (а Никсон даже в начале уотергейтского скандала имел поддержку среди 68 % опрошенных институтом Гэллапа, поскольку повел к завершению войну во Вьетнаме) пришлось поплатиться за безобразия своих протеже.
Но для нас интереснее изучить тактику СМИ США. В момент своего возникновения, скандал в гостинице «Уотергейт» (связанный, напомним, с попыткой установить подслушивающую аппаратуру в офисе соперничающей партии) хотя и получил огласку в печати и на ТВ, но особенного ажиотажа не вызвал.
В сущности, это был рядовой инцидент, а если сравнивать с СССР, то у нас чуть ли не ежедневно случались значительно более грандиозные разоблачения. Но советские журналисты тыкались в разные стороны, словно слепые котята (попутно сея массовый психоз), и никогда не могли довести дело до логического конца. Другое дело американские журналисты, которые имели однозначное представление о том, кто для них «виновник № I».
В данном случае им был президент Никсон: именно он всячески уклонялся от пресс-конференций, именно его пресс-секретарь придумал себе дежурную фразу «у меня нет для вас информации» и вообще всем своим видом демонстрировал пренебрежение к журналистам.
Первый мощный выстрел сделала «Вашингтон пост»* спустя две недели после ареста злоумышленников, прямо связав их действия если не с самим Никсоном, то, во всяком случае, с его избирательным фондом. А затем ряд газет, журналов и телекомпаний развернули колоссальную кампанию по разоблачениям, в центр которых упорно ставили фигуру Президента и его ближайшего окружения. Но об импичменте (по определению это «особый порядок привлечения к ответственности и судебного рассмотрения дел о преступлениях высших должностных лиц») СМИ вопрос еще не поднимали. Этот вопрос был поднят, когда стала известна ответная реакция администрации Президента на действия журналистов: в список «политических врагов», составленный с его ведома, был внесен ряд журналистов и рекомендованы меры их «нейтрализации»: шантаж, компрометация и даже физическая расправа. Объединенный фронт журналистов не позволял Президенту перейти в контрнаступление даже на основе законов страны. Так, когда «Нью-Йорк тайме» начала публиковать документы Пентагона, в которых вскрывалась подоплека подготовки войны во Вьетнаме, Президент приказал предупредить газету, что в случае продолжения публикаций против нее будет возбуждено уголовное дело по обвинению в шпионаже. Суд принял решение о приостановлении публикации документов газетой, но сразу же после судебного решения в отношении «Нью-Йорк тайме», публиковать документы начала «Вашингтон пост», а затем ее подстраховала своими публикациями «Бостон глоб».
* Примечание: Говоря о ТВ, мы постоянно апеллируем к газетам уже хотя бы потому, что последние назначения на первые посты в советском ТВ — из газетчиков.
Больше года продолжали свою борьбу журналисты США, и Президент все же вынужден был начать считаться с общественным мнением. На конференции агентства Ассошиэйтед Пресс он начал оправдываться (куда только девалось былое высокомерие): «Я не мошенник». Но поздно: газета «Провиденс ивнинг буллетин» забивает в крышку гроба самый крепкий гвоздь, сообщая, что он ежегодно вносит в казну в виде федерального налога менее тысячи долларов, то есть'- с учетом сумм президентских доходов практически ничего. Налоговое ведомство вынуждено подтвердить, что да, действительно, Президент за четыре года задолжал казне почти полмиллиона долларов в виде невыплаченных налогов. Как самое страшное в Америке преступление, это, по сути, и решило исход дела.
Что же предпринимали советские журналисты, когда на себе ощущали последствия кризиса власти? «В ответ на необоснованное повышение тарифов за доставку периодики, обновленные журналистские организации обсуждают вопрос о создании альтернативных структур Союзпечати» — сообщает пресса*. Профессионалы, обладающие почти неограниченной, «королевской» властью, вели себя как беспризорники, забравшиеся в магазин игрушек, вместо того чтобы договорившись (а для чего, собственно, существует Союз журналистов?) о том, какой, по их мнению, чиновник (либо команда чиновников) конкретно стоит за повышением тарифов, организовать массированное журналисткое расследование. Как выразился известный обозреватель «Известий» Ю. Феофанов по аналогичному поводу, «только беспощадная гласность способна остановить осатанелый грабеж государства». Конечно, чтобы призвать к порядку того или иного зарвавшегося деятеля, необходим и добротный фактический материал, а иногда и специальные знания, но для этого журналистам достаточно обратиться за консультацией к научно-технической интеллигенции. Между тем «мастера пера и видеокамеры» чаще пренебрегают мнением специалистов, в результате появляются гневные, но пустые репортажи, отношение к которым в высокопоставленной сфере давно уже получило название «васькизьм» (по басне Крылова). Зато от профессиональных ударов сановники мгновенно теряют оперение. Например, журналистка «Московских новостей» Е. Чекалова в рецензии на выступление маститейшего Ю. Нагибина по Российскому ТВ дала ему понять, что называться литератором и быть им далеко не одно и то же. Носитель культуры обиделся (на даму!): «Я не стал бы заниматься этой брюзгливой, самонадеянной и бессмысленной статьей, если б автор не бросил мне прямого вызова» («Российская газета» от 27.06.91). Не правда ли, сразу видно, «кто есть кто»?
* Или такой образец близорукости: «С белым квадратом на первой полосе выйдут 20 августа десятки и сотни многотиражек, городских, районных, окружных, областных, краевых и республиканских газет России. Это будет акция протеста российских журналистов против экономической удавки... Акция протеста организуется Союзом журналистов РСФСР».— «Известия», 09.08.91 г. Лишнее подтверждение того, что непрофессионализм журналистского корпуса содействовал перевороту 19 августа и отчасти спровоцировал его.
Если же оставить в стороне эмоциональную сторону дела, то окажется, что описанные случаи иллюстрируют, как информационные возможности СМИ переходят в возможности экономические, измеряемые числом подписчиков или абонентов. Накануне первой мировой войны газета «Аванти» (и ныне еще ассоциируемая с Итальянской социалистической партией), умело играя на умонастроениях, мгновенно удвоила тираж. Главным редактором «Аванти» в тот период был социалист Бенито Муссолини, как будущий диктатор отчетливо понимавший главный закон популярности сильной власти среди масс: «то, что сказано, вольно или невольно, но должно подтвердиться действием, и это действие должно быть направлено против того, кого все считают виновником всех бед». История полна примеров, когда диктаторы отдавали на растерзание публике кого-либо из придворных мздоимцев. Крайние формы это принимало и в СМИ: так, аргентинский еженедельник «Каудильо» считался невероятно авторитетным изданием; стоило ему кого-либо покритиковать на своих страницах, как радикально настроенная организация, с которой был связан еженедельник, закрепляла критику физическим «внушением». Хорошо это или плохо — другой вопрос, но если хотя бы какой-то процент выступлений СМИ не будет сопровождаться тем или иным результатом (пусть даже самым нелепым) *, аудитория будет быстро потеряна, что и доказало падение тиражей советских популистских изданий. С другой стороны, если вернуться к «уотергейтскому расследованию», то улицы и бары ежедневно пустели (синдром «спортивного интереса») в часы, когда телекомпании транслировали заселения комиссий конгресса, но ведь и был ощутимый эффект — в результате то и дело «летели головы» самых высокопоставленных чиновников, вплоть до вице-президента Агню и самого Никсона. А главное — дело не дошло до чрезвычайного положения и человеческих жертв.
* Классический пример: публикация в «Правде» знаменитой статьи Сталина о признании перегибов с коллективизацией.
Однако возникает естественный вопрос: не граничит ли «информационная власть» СМИ с заурядным информационным терроризмом? Действительно, эта опасность есть, но чтобы ее избежать, необходимо отчетливо представлять себе, из какой среды на самом деле исходят определенные флюиды. Один из руководителей СК СССР, А. Смирнов, на вопрос, в чем он видит главную опасность наших дней, ответил: «В фашизме» («ЛГ» от 06.06.90). И проиллюстрировал свой ответ: «Прошлым летом я был на Алтае, на праздновании юбилея Шукшина... Собралось тысяч тридцать. На сцене — известные писатели, артисты. И опять толпу сознательно подогревали. Анатолий Заболоцкий — оператор, работавший с Шукшиным, объяснял народу, как его обманывают инородцы, и ничтоже сумняшеся заявил, что «если бы Вася бы жив, он конечно, был бы с нашими...», Валерий Золотухин, артист и писатель, выступал еще почище, только с прибаутками, к общему восторгу. Это было омерзительное зрелище. В толпе разжигалась ненависть. Московские интеллигенты, люди сытые и хорошо одетые, втолковывали сибирским крестьянам, что все их беды кончатся, стоит только уничтожить врага...» Закономерен вопрос: оказалась ли бы возможной подобная «культурно-просветительская деятельность» творческих работников, если бы у них не было известных налоговых льгот? И, кстати, обратите внимание: злополучный термин «наши» был введен в употребление задолго до Невзорова, причем теми самыми «интеллектуалами», которые затем окрысились на способного тележурналиста за «наших». И в этом проявление единственного закона, который в совершенстве усвоили многие советские коммуникаторы, как «правые», так и «левые»,— закона волчьей стаи.
Однако объединиться в стаю хотя и заманчиво, но невыгодно тем, что позволяет расправиться лишь со слабым. Организованной силе стая бессильна возразить, как это и было при повышении тарифов на доставку и цен на бумагу и проч. Но и это все мелочи. Мы приведем совершенно уникальный документ № 63 от 25.02.91 г., подписанный премьер-министром В. Павловым и управляющим делами М. Шкабардней: «О, предоставлении отсрочки от призыва на действительную военную службу наиболее талантливым представителям советского искусства».
С целью обеспечения балетных, музыкальных и цирковых коллективов страны наиболее талантливыми кадрами молодых исполнителей, руководствуясь статьей 37 Закона СССР «О всеобщей воинской обязанности», кабинет министров СССР постановляет:
1. Разрешить Министерству обороны СССР по ходатайству Министерства культуры СССР предоставлять отсрочку от призыва на действительную военную службу отдельным представителям советского искусства в количестве до 750 человек ежегодно из числа наиболее талантливых и перспективных артистов классического балета и цирка, музыкантов-исполнителей, учащихся и выпускников хореографических и цирковых училищ, а также участников и выпускников музыкальных училищ и средних специальных музыкальных школ — лауреатов международных и всесоюзных конкурсов.
2. Министерству культуры СССР совместно с министерствами (комитетами) культуры союзных республик и учреждениями культуры союзного подчинения организовать тщательный отбор граждан для предоставления им отсрочки от призыва на действительную военную службу».
Конечно, авторам документа можно было задать множество вопросов типа: «почему 750 артистов, а не 750 инженеров?», «не приведет ли это к новой вспышке взяточничества?» и т. д. Но важнее было понять другое: фактически в сфере творчества, точно так же, как и в торговле, опробована новая, постперестроечная модель тоталитарно-распределительной системы («750 человек ежегодно...», «тщательный отбор граждан»). Прямолинейный подход премьер-министра СССР к решению многих проблем уже был слишком хорошо известен, чтобы иметь надежные гарантии от попыток аналогичным образом «с целью обеспечения... наиболее талантливыми кадрами» навести порядок и в средствах массовой информации и в других творческих коллективах. Но «штормовое предупреждение» не было даже замечено СМИ.
Если нашу «четвертую власть» подвело «опьянение властью» (точнее — вседозволенностью), то американские СМИ подвергаются опасности в основном со стороны «криминальной власти». Мы воспользуемся этим обстоятельством, чтобы ликвидировать существенный пробел в нашей работе. Дело в том, что от читателей «ТКТ» приходится слышать такие упреки: «Вы часто рассказываете о новинках в издании технической литературы, но ничего — о профессиональной литературе по современной тележурналистике». Так вот, лучшее, что в последнее время было написано на эту тему,— роман Артура Хейли «Вечерние новости», вышедший в нью-йоркском издательстве «Дабблдей». Этот роман непревзойденного Хейли, в отличие от ряда предыдущих («Аэропорт», «Колеса», «Отель»), особенно интересен тем, что мало кому из советских читателей удастся его прочесть в обозримом будущем. Существовавшее прежде государственное регулирование издательского процесса (пусть и не вполне совершенное) все же делало доступными для рядового читателя книги современных зарубежных авторов, затем же в книжном деле воцарился сплошной бандитизм, называемый «дорогой к рынку» — очередной маскировочный лозунг, сменивший «дорогу к коммунизму».
Итак, «Вечерние новости» — своего рода учебник для тележурналистов (точно так же, как однажды хрестоматией для криминалистов стал цикл о Холмсе). В центре сенсационных событий, за которыми напряженно следят миллионы телезрителей, оказываются не столько теленовости, сколько сами тележурналисты. Телекомпания Си-Би-Эй (собирательный образ ведущих американских телекорпораций) становится объектом шантажа со стороны террористической группировки, связанной с наркомафией одной из латиноамериканских стран. Террористы похищают семью ведущего про-граммы вечерних новостей Си-Би-Эй, пользующегося огромной популярностью. Выдвинуто требование — в течение нескольких вечеров подряд вместо программы новостей показывать видеоматериалы террористической организации (все это в чем-то напоминает битвы наших политических группировок за ЦТ).
Руководство Си-Би-Эй не намерено уступать шантажу. Не полагаясь на официальные спецслужбы, оно решает действовать самостоятельно — у компании есть люди, способные провести доскональное расследование. Шантажу противопоставлены опыт корреспондентов, побывавших во всяких переделках, журналистские связи и немалые финансовые ресурсы современного телебизнеса. Как и в других своих романах, Хейли берет в качестве объекта невидимый внешне мир какой-либо профессии, в данном случае — тележурналистов, описывая ее изнутри и раскрывая неожиданными деталями, хорошо знакомыми профессионалам телебизнеса. Он рассказывает, например, о том, как телевизионные репортеры пользуются механикой прослушивания служебных радиопереговоров различных ведомств, чтобы первыми оказаться на месте происшествия («Право первой ночи» на происшествия — крайне выгодное дело. 30 с рекламы на Си-Эн-Эн во время войны в Персидском заливе (США) стоили 20 тыс. долларов, в то время, как накануне войны — 3,4 тыс. долларов - примеч. авт.). Или какой властью в телестудии обладают воротилы купившей ее финансовой корпорации, вытворяющей над ее работниками все, что им взбредет в голову. Хейли затратил год на сбор материалов для романа — побывал в студиях телекомпаний и их бюро на местах, провел не менее ста доверительных интервью с их сотрудниками и даже прошел (в возрасте 70 лет!) курс обучения в английском лагере по подготовке подразделений по борьбе с терроризмом. Кульминация романа — эпизод освобождения заложников в перуанских джунглях. Понятно, что ничего подобного Хейли' не смог бы написать, будучи маститым членом какого-нибудь Союза писателей или кинематографистов США (редкое счастье для американцев, что они не допустили у себя существования подобных откормочных структур). В первую неделю после появления на полках книжных магазинов роман «Вечерние новости» был девятым в списке бестселлеров, на вторую неделю — уже пятым. Согласно утверждению Хейли, материалы, накопленные в процессе работы над книгой, должны были лечь в основу еще трех новелл, так что рекомендуем следить за этим: также очень ценные пособия по тележурналистике.
Однако нельзя сказать, что и наши творческие чины вовсе чуждаются экзотики, которая вдохновляла бы их на создание столь ожидаемых «кассовых» произведений. Безусловно ярчайшим событием летнего Московского кинофестиваля стала удавшаяся хитрость лучших сил советской кинематографии: заманить легендарную «Анжелику» — Мишель Мерсье — на допотопное суденышко для прогулки по промасленному каналу Москва — Волга. В принципе для тех, кто знаком с миром нашего сегодняшнего кино, все это выглядело обычными предсмертными судорогами. Но вот попадает свежий человек — журналистка «Мегаполис-Экспресс» К. Ларина и появляется заметка «Анжелика на пьяной шхуне», где дешевый фуршет представлен чуть ли как не оргия? (18.07.91). Откуда бы подобный публицистический накал? Причина угадывается из той же заметки: «...всех гостей пригласили отметить встречу в «семейном кругу» в местном ресторане «Арлекино». Журналистов вежливо попросили удалиться...». К сожалению, как показывает практика общения с коллегами-журналистами, подобные же причины лежат в основе многих гневных и обличительных материалов. И до тех пор, пока жизненные интересы советских средств массовой информации замкнуты на дележе бутербродов с икрой (что, в общем-то, тоже можно понять), остающиеся за кадром «хозяева жизни» могут спать спокойно — до «уотергейтских» масштабов журналистских расследований еще очень и очень далеко. Впрочем, одна древняя мудрость гласит: «Тот враг безопасен, который уверен, что держит тебя в руках»...
А в заключение этого материала, чтобы от него была хоть какая-то польза, приведем небольшую подборку фрагментов статей, где рассказывается о том, как добивается успеха то телевидение, на котором не забивают себе голову проблемой: «Как стать 4-й властью?»... А. П. БАРСУКОВ, журнал "ТКТ", 1991 г. , № 12
